Эксклюзивное интервью Президента Республики Армена Саркисяна программе «Лурер» (Вести) Общественной телекомпании

Вопрос: Господин Президент, в этой кризисной ситуации это уже второй Ваш визит в арабскую страну. Многих интересует, почему Вы выбираете именно это направление внешней политики именно в этих условиях?

- Прежде всего в течение кризиса, даже в дни войны, я не только арабский мир посещал. Если помните, были визиты в Брюссель, где я встречался с Высоким представителем Евросоюза по иностранным делам и вопросам политики безопасности, с Председателем Европейского Совета. У меня была встреча с Генеральным секретарём НАТО, честно говоря, был довольно тяжёлый разговор, учитывая, что в военных действиях открыто участвовала страна-член НАТО – Турция.

После этого я посетил Францию, встретился с Президентом Макроном, у нас был долгий и очень дружеский разговор. На обратном пути я на полдня посетил также Катар, где имел беседу с Эмиром, учитывая также особую роль Катара в Заливе и отношения с разными странами.

Потому у меня был короткий визит в Эмираты, и на этот раз, после перемирия, - в Иорданию.

Король Иордании очень хороший друг нашей страны, многие годы – мой личный друг, я бы сказал также, что мы дружим семьями. Как знаете, он посещал Армению и должен был быть ответный визит. Я благодарен Его Величеству, что после перемирия, когда Армения, действительно, находится в тяжелейшей ситуации, не только экономической, военно-политической, морально-психологической, он пригласил меня посетить Иорданию. Это в каком-то смысле также символично. Учтите, что Иордания обладает громадным авторитетом во всём арабском мире. Король и его семья – прямые наследники пророка Мухаммеда, и его влияние во всём арабском и не только арабском, но и мусульманском мире огромно.

Следовательно, этот визит демонстрирует ряд пунктов. Прежде всего, что эта война никогда не была и не должна трактоваться как религиозная война. У Армении много друзей в исламском мире, и наши двухсторонние отношения должны быть направлены на их улучшение. Иордания может быть тем посредником, который нас ближе свяжет со всем арабским и исламским миром. Долгие годы основными направлениями нашей политики были Соединённые Штаты, Евросоюз, Россия, остальные, казалось бы, были вторичными. Инструмент обеспечения дипломатии – иметь в Ассамблее ООН или во время голосований дружественные страны, которые правильно проголосуют…

Однако мир меняется, он непредсказуем. Сегодня мы нуждаемся в друзьях во многих странах.

Вопрос: Как по-Вашему, какие пробелы у нас имеются во внешней политике, которые могли привести к этой военной ситуации? Или было ли это неизбежным?

- Я бы хотел прежде всего завершить свою мысль. Мир изменился, и даже малые страны, отдельные регионы становятся более и более важными. Следовательно, наша политика, по сути, должна иметь очень чёткие направления, которые должны определяться исходя из наших национальных и государственных интересов. Конечно, важно, чтобы мы имели отношения такой страной как Индонезия, с Малайзией или Вьетнамом, потому что они члены ООН и так далее. Однако как мы объясняем то, что сегодня у нас нет дипломатических отношений с одной из самых влиятельных стран нашего региона, а также исламского мира – Саудовской Аравией?

У нас нет отношений с одной из самых важных стран того же региона – Пакистаном. Объяснения, что если бы у нас были отношения с Пакистаном, то Индия бы обиделась, инфантильны и наивны. У нас есть близкие отношения с Соединёнными Штатами и с Ираном, и таких примеров много. В этом суть дипломатии, что ты должен суметь с изменённой формулой быть близок со всеми своими противниками, даже с врагами, но со своими друзьями нужно быть очень близким. И в данный момент дипломатия нам диктует, что наша обязанность вести активную дипломатию в Заливе, в арабском мире, исламском мире, роль которого возрастает. Иордания, как я уже отметил, имеет очень важную роль. Она мала, но имеет громадное влияние – и страна, и, конечно, королевская семья.

Я бы не хотел сегодня с Вами обсуждать вообще наши дипломатические упущения, успехи, победы или дипломатические поражения. Я уже говорил, что мы потерпели поражение не только на поле боя, но также дипломатическое, в общественном мнении, на информационном поле и многие другие поражения, из чего нужно сделать соответствующие выводы.

Что касается именно Иордании, то Его Величество проявило особое отношение, потому что в данный момент, учитывая коронавирус, немного бывает официальных визитов. Действительно, на очень высоком уровне официальный визит. Мы обсудили широкий круг вопросов и международной повестки, и региональных, и связанных с нашими соседями и карабахским конфликтом.

Радует, что всё это делается согласованно с другими нашими друзьями. Несколько дней назад, когда Министр иностранных дел России Сергей Лавров был в Ереване, мы говорили о моём визите. В тот же день, во время моего визита, господин Лавров говорил с Министром иностранных дел Иордании, и они обсуждали регион. Следовательно, в нашей внешней политике важно, чтобы с нашими важнейшими партнёрами, в первую очередь, с Россией, и с остальными дружественными странами дипломатические и политические, общественные и деловые отношения были координированными, чтобы одно не было за счёт другого, а наоборот, чтобы мы всех наших друзей собрали в одном месте.

Могу сказать, что в течение последних полутора, двух лет я делал всё, чтобы также мои личные отношения с Эмиром Катара и его семьёй, с Мухаммадом бин Зайдом – руководителем Объединённых Арабских Эмиратов, с руководством Кувейта и даже с Королевством Саудовской Аравии превратить в конструктивные государственные отношения. То есть, чтобы они были переданы институтам, а не оставались на личностном уровне, чтобы завтра, когда я уже не буду Президентом, эти отношения не ушли вместе со мной. Мы можем и должны быть друзьями с двумя странами, которые в данный момент друг с другом имеют натянутые отношения. Блестящий пример этого как раз Объединённые Арабские Эмираты и Катар. Оба государства очень близки друг к другу, но сегодня живут в большом напряжении, но я с обоими лично вожу дружбу, с обоими сегодня пытаемся наладить очень дружественные отношения на государственном уровне. И это, конечно, очень спокойно принимается руководством обоих государств. Армения принадлежит к тому малому числу государств, которые имеют очень тёплые отношения с обоими.

Вопрос: Широкий слой общественности считает, что у Вас есть притязания на то, чтобы стать премьер-министром, а другой слой сам выдвигает Вашу кандидатуру, чтобы найти выход. У Вас есть такие притязания?

- Я был премьером 25 лет назад и, когда я был премьером, был молод, знал, чего хочу и имел чёткую программу. Но по Божьей воле, побыв некоторое время премьером, вынужденно полтора года провёл в больнице, лечась от очень тяжёлой болезни, и я счастлив, что сегодня нахожусь здесь с вами.

Прежде всего, о притязаниях даже не может быть речи. Я Президент Республики и, даже в парламентской стране, даже в армянской парламентской стране, где функции Президента очень-очень ограничены, Президент имеет определённые чёткие обязательства и возможность, чтобы помочь.

Президентский институт должен быть той платформой, которая в кризисных ситуациях, как у нас сегодня, должна использоваться и властью, и оппозицией, чтобы противостояние с улиц перешло за стол. Мы говорим, что для решения Карабахского вопроса лучшей является площадка Минской группы, потому что дипломаты, руководители государства, приходили и вели переговоры за столом, противопоставляя это войне. Сейчас внутри нашей страны мы имеем то же самое. Чтобы найти истину, не нужно обязательно выходить на улицу.

Во-вторых, этот кризис не решается количеством людей на улице. Думаю, мы имеем в Армении действительно глубокий кризис, и почему на улице нет 100 или 200 тысяч человек, можно понять простым анализом. Однако у нас имеется кризис не только в Армении, а вообще, для всего народа глубокий духовно-нравственный кризис потери. Это есть у любого армянина, и вы сами убедились также в Иордании. То же самое также в Москве, Калифорнии. У нас экономический и политический кризис в Армении, и у нас вообще связанный с Арменией зарубежный кризис – в международных отношениях, потому что образ нашей страны и нашего народа в настоящее время не очень позитивный. Мы проиграли также общественную войну, и следовательно, если в 1994 году у нас был мир, который относился очень благоприятно к нам, нашим проблемам и карабахской борьбе, то сегодня это не так, потому что наши противники годами целенаправленно работали, а мы этого не делали.

Следовательно, Президент Республики должен многое сделать и не думает о том, чтобы быть премьер-министром, готов работать с любым выбранным народом правительством и премьер-министром и приводить инвестиции. Моя проблема в другом месте. Я думаю, что могу использовать всего 5-10 процентов своих возможностей для моей страны, будь это по причине конституционных ограничений, будь то по причине того, что мои коллеги не открыты к сотрудничеству… Основные причины в этом. Думаю, могу сделать намного больше и в международных отношениях, и в плане международной экономики, и инвестиций, и культуры, и дипломатии, но делаю очень мало. Это для меня довольно тяжело, потому что хочу работать, конечно, работаю, но думаю, могу сделать намного больше.

Вопрос: Сейчас, когда мы все ищем виновных, Ваше имя часто упоминается на социальных платформах и связывается с разными мифами. Может, разъясните некоторые из них?

- Мне разъяснять других? Нет, пусть авторы мифов разъясняют эти мифы. Однако, раз уж Вы спросили и учитывая также интерес, попробую ответить.

Лично я совершенно безразличен к этим мифам и теориям заговора. По правде говоря, совершенно их не читаю, только мои коллеги иногда докладывают. Темы постоянно повторяются. Если Вам интересно, могу сказать о паре таких, чтобы тема закрылась. Одна из тем – мои отношения с BP (British Petroleum). Мои отношения с BP очень просты: в начале 2000-ых, когда я восстановил своё здоровье и больше не был государственным служащим, был свободным человеком, занимался предпринимательством, а также академической жизнью, у меня был свой центр в Кембриджском университете, также оказывал консультационные услуги.

Я работал с разными компаниями. Одновременно в эти годы я также был учредителем Глобального энергетического совета, потом – его президентом. Этот Совет действовал в рамках Всемирного экономического форума. После трёх лет пребывания были другие президенты. В каком-то смысле я специализировался на темах современных технологий, телекоме и энергетике, и BP предложили мне работать с ними в рамках одного конкретного проекта. У BP был проект купить российского нефтяного гиганта – компанию ТНК.

Прежде всего, я уточнил с нашими российскими партнёрами, у них было большое желание, были рады, что я буду именно этим бизнес-консультантом. В коммерческом смысле переговоры не вёл, речь о политическом элементе. Я приступил к этому делу. Кстати, мой договор очень чётко говорил, что я с ними работаю только по этому вопросу.

По моему требованию в этот договор был внесён чёткий пункт, что никто не имеет права даже спросить моего мнения о Кавказе, потому что у меня там есть конфликт интересов. То есть я не могу дать беспристрастное мнение, потому что я армянин, и Армения для меня превыше всего. И никто даже не пробовал.

В результате 1-2 лет мы успешно завершили не только с BP, но и с российской стороной, включая российское Министерство иностранных дел, министерство энергетики. Соглашение было подписано 23 июня 2003 года в рамках большого российско-британского форума. В то время отношения Британии и России были очень тёплыми. На этом форуме, на подписании я присутствовал. Присутствовали также Президент России Владимир Путин и Премьер-министр Британии Тони Блэр, также руководство BP и ТНК Михаил Фирдман, Вексельберг, Лен Блаватник и остальные. Этот день успешно завершился и этим завершилась моя деятельность с BP.

Остальное – результат болезненных, очень желаемых, проплаченных желаний связать это с какими-то абсолютными глупостями.

Другое касалось моего участия в работах Совета Евроатлантической безопасности. Это опять было 17 лет назад. Россия, Соединённые Штаты и НАТО создали специальную комиссию, которая проработала 2,5 года. Её целью было посмотреть, какие проблемы могут в будущем возникнуть, какие вызовы.

Там было более 30 участников, среди которых были бывшие министры иностранных дел России и СССР, глава российской внешней разведки, руководство российского генштаба, генералы, которые участвовали в создании договоров между Советским Союзом и Соединёнными Штатами об управлении стратегическими войсками. То же и с американской стороны. И были приглашены профессионалы из разных мест. Меня пригласили как профессионала. Я был приглашён как частное лицо. Если ты армянин, может быть также будешь немного горд, что твой бывший премьер-министр приглашён как специалист и по линии энергетической безопасности участвует в этих собраниях.

Какие-то люди вложили время и деньги, пошли, нашли, что в этом громадном количестве документов есть один документ, который написал один из членов группы, который был из Турции, бывший министр иностранных дел Хикмет Четин. Он был очень интересным человеком, по происхождению – курд. Четин там написал своё личное мнение, что он считает, что Турция в будущем будет иметь имперские амбиции и захочет играть более значительную роль в регионе. Это было частное мнение. Люди, которые это нашли, трактовали это как, смотрите, господин Саркисян со всем этим вместе… Теория заговоров, не знаю что… Это абсурд, конечно.

Действительность в следующем: мы должны внимательно следить за каждым нацеленным в будущее 10-15 лет анализом, поскольку, к сожалению, эта маленькая статья господина Четина стала реальностью, и мы одна из жертв этого. Если бы мы в своё время обратили внимание, если бы увидели каждый год огромными темпами растущую турецкую опасность, может быть, были бы лучше готовы к этой войне.

Я работал и во французских, и в американских, и в российских, и в китайских, и в индийских компаниях. …Сожалею, что всё это рвение и энергию, деньги тратят с одной только целью: дестабилизировать нашу страну. Если проанализируем, какие здесь есть группы, то очень чётко, что есть некая группа, которая подобными действиями, распространяя информационную ложь, пытается своё сделанное и несделанное, свою ответственность и ошибки спихнуть на других. Это раз. Другая группа пытается насколько возможно дестабилизировать и ловить рыбу в мутной воде. Этой «рыбой» может быть власть, ненависть, месть или другие «мелкие рыбёшки». Третья группа в действительности наши враги, которые берут этот мусор, потом – размножают. Речь и о Турции, и об Азербайджане. Они размножают и распространяют среди нас. Та маленькая ложь, которая в реальности – мусор, становится громадной горой мусора. После этого есть четвёртая группа, которая – так называемые эксперты из США, Британии, Европы, России, Турции и которые, поскольку есть нужда в информации, и эта информация в том же Фейсбуке, берут оттуда, анализирую и делают выводы и чтобы показать, какие они важные журналисты, политические аналитики, представляют общественности. В реальности они ставят печать на мусор, придавая ему официальный статус.

Как Президент я очень сожалею, потому что мы проиграли в информационной войне. Проиграли везде. Даже в Иордании люди жаловались, что арабоязычный Фейсбук наполнен антиармянской информацией, которая, конечно, производится в Баку и в Анкаре. И нас там нет. Мы потерпели поражение в информационной войне не только в арабском мире, но также проиграли в США, Европе, даже в нашей ближайшей и дружественной стране – Российской Федерации, что вообще неприемлемо. Это очень печально, и наша война ещё продолжается, особенно в информационной сфере. Думаю, этому должна быть дана оценка, и нужно проанализировать, почему мы каждый день проигрываем в информационной войне.

Я утверждаю, что мы в Армении живём, смешивая воображение с реальностью. И это одна из главных причин. Говорим, мы имеем хорошую армию, но в реальности – не имеем, говорим – имеем ИТ, но не имеем, имеем информационную систему, но не знаю, имеем, или нет, которая будет соответствовать 21-ому веку.

Вопрос: Вы выступили с заявлением и представили предложения. Эти предложения ещё в силе?

- Это не просто взятые из воздуха, сиюминутные предложения, а долгое время обдуманные предложения. Мы парламентская страна и если у нас есть кризисы, решения довольно ясные и чёткие, в мире они не новость. Должны быть досрочные выборы. Выборы были два года назад. Сегодняшняя власть в Национальном собрании и в Правительстве получила этот мандат два года назад. Армения, какой она была два года назад, и сегодняшняя Армения – разные. Я не говорю, они снова получат мандат, или нет. Народ решит. Но так принято, что нужно снова пойти и освежить мандат, после чего у тебя дополнительные 4-5 лет, а не оставшиеся 2-3 года.

Во-вторых, оппозиция должна уйти с улицы и пойти участвовать в выборах.

И, конечно, в этот период времени должно быть правительство, которому многие должны доверять: или национального согласия, или технократическое, как хотите, называйте. Должна быть чёткая программа, которая будет лежать на столе для того же временного правительства, чтобы люди были готовы в это время, в течение одного или полугода работать преданно и служить своей родине. Это называется дорожной картой.

В моём случае дорожная карта прежде всего имеет аналитический элемент. Она написана. Готова. Это то, что до сих пор делалось неправильно, когда вместо того, чтобы строить институт, мы меняли личность, спасителя. Во-вторых, анализ сегодняшней экономических, политических, международных отношений, в частности, региональной политики, и это, так сказать, путеводитель, куда идёт мир и куда идём мы. После этого – дорожная карта. Это конкретные задания по конкретным направлениям, и со сроками. То есть, за столько времени должно быть сделано это, потом – это, если не успеем, что тогда делать и так далее. Это, конечно, нужно согласовывать.

Я создал документ, чтобы дать переговорщикам, сказать: примите это за основу, вычёркивайте, добавляйте, что хотите, делайте. И если есть согласованный документ, можешь вокруг него иметь правительство, у которого не будет нужды в политическом лидерстве. Президент Республики, Национальное Собрание, министр будут иметь поставленную перед ними чёткую программу. У правительства будет конкретная программа того, чем оно, начиная с сегодняшнего дня, занимается в течение года до новых выборов.

Естественно и необходимо, чтобы до новых выборов мы подумали о внесении изменений в Избирательный кодекс, чтобы человек, независимо от того, живёт в Ереване, или в селе, знал, кто его депутат и призывал этого депутата к ответственности.

И, конечно, есть потребность внести изменения в Конституцию, потому что у нас такая Конституция, в которой нет механизмов сдержек и противовесов, и это очень опасно.